...все в себе...

Я стою на бесконечном эскалаторе вверх, надо сделать шаг — mind your step — там стоят люди, которых я никогда не встречала в реальной жизни, надо что-то им говорить, это как заходить в клетку к тигру, руки и ноги превращаются в вареные спагетти. Никогда не понимаю, что чувствуют люди вокруг, только бей, беги, замри. Наверное, я бы побежала, но у меня спагетти, а еще очень колотится сердце, врачи говорят, что надо больше бегать, а по-моему, надо просто меньше бегать. Я замираю.

Когда-то дружить было проще. Они думали, что я мальчик, в интернете очень легко притворяться кем угодно, и мы все немножко лошади. Потом мы много гуляли, я замирала, но в первый раз у меня была компания, я кому-то нравилась, кто-то нравился мне, один человек говорит, что будет меня всегда защищать, и я верю, улыбаюсь в ответ. Мы все друзья, воздух звенит от свежести, с залива дует ветер, в этих днях очень много выцветшего голубого неба и непонимания, но искреннего счастья.
Потом ночью звонит телефон и мне говорят, что того мальчика, который обещал всегда защищать, вынули из петли, его больше нет. Я не верю в это ни капельки, вот мы же ехали в машине, сбившись в кучу на заднем сидении, он крепко держал меня за ноги, чтобы я не улетела на повороте. Но это правда, потом было очень холодно, изнутри всё замёрзло, у нас до этого был бессмысленный дурацкий роман с его другом, но после этого мы с ним просто вышли из автобуса в разные стороны, больше не виделись, я щелкаю пальцами сейчас "Манечка, Верочка... платье голубое, не помню, как его звали".
Куда-то делись целых два года, непонятно.

Там было много звёздной пыли, с каждым годом её становится всё меньше и меньше, облетает, я понимаю, почему женщины вокруг так любят носить одежду в стразах, блестках и пайетках, просто звёздной пыли больше нет, есть корпоративы, на которых надо обнимать потного менеджера, и сплошной туннель метро каждый день, безжалостное стекло напротив показывает стекающее лицо дали.

На подоконниках, на полках, на полу под вечно холодными батареями, даже на пианино, хотя, кажется, на пианино нет, потому что оно остаётся священной коровой — всегда помидоры, зеленые, желтые, красные, они лежат, потому что должны дозреть. Я краду из-за кружевных занавесок один помидор за другим, только это съедобно, борщ отвратителен, еще более отвратителен кислый суп с растревоженным яйцом, больше никогда в жизни не ем борщ.

Телефон один, он стоит в коридоре на огромной обувной тумбе, там всегда дует по ногам, поэтому можно подтянуться и залезть на тумбу, свернуться калачиком с телефонной трубкой, а потом много много раз набирать заветные цифры, чтобы послушать "московское время".

Пианино пахнет табаком, когда-то священной корове решили забить все четыре желудка, там же столько пустого места, такая кладовка пропадает, поэтому внутри мешочки, а еще почему-то сухие пачки табака. Пианино высушено до самой сердцевины, молоточки выбивают айнанэ по табачной пыли, некоторые клавиши вовсе отказываются издавать звуки, настройщика хватил инфаркт при виде всего этого.

Я просила выбросить, выбросить его, можно разрубить сначала топором, чтобы прекратить мучения, но это же пианино, не ты покупала, закрой рот и терпи, будешь играть. Спустя годы это "убейте меня" снова волокли по лестнице с этажа на этаж, ставили, вытряхивали табак, а оно всхлипывало струнами и надеялось случайно выскользнуть и рассыпаться клавишами по лестнице, уже всё равно ничего не сделать. Оно до сих пор стоит там, на этаже, потому что не я покупала и рот закрой, пахнет пылью.

В какой-то момент жизни кажется, что всё вокруг про любовь. А то, что не про любовь, всё равно про неё, даже если сначала кажется по-другому. В голове сборная солянка из "Алых парусов" будь они неладны, "Воскресения", Дюма с Дрюоном в нездоровых для организма количествах, какой-то толстенной книжки про дно Петербурга XVIII-XIX веков и "Анжелики" на страницах из туалетной бумаги, потому что родителям удалось удачно сдать макулатуру. Но потом всё происходит будто бы рывками.

Вот вчера весь этот компот с тобой, ты его любовно помешиваешь перед сном, чтобы не застаивался, а завтра вот этот синеглазый за тобой бежит, чтобы запихнуть тебе много снега за шиворот, это же настоящая любовь, когда снег за шиворот именно тебе, ты бежишь и бежишь, ноги быстрее, чем эта ужасная твердая на двадцатиградусном морозе дубленка из умершей от старости коровы, и вдруг — я зачем бегу? Зачем мне этот снег за шиворотом? Вдруг останавливаюсь, разворачиваюсь и просто смотрю на него. И вся любовь. Потом он за шиворот снега сыпал противной Наташке с ногами коленками назад.

Следующий раз всё уже очень серьёзно, никакого снега, интеллектуальная дуэль на шпагах, потому что вас только двое, кто читает странные и толстые книги, вокруг полосатые стулья с изогнутыми ножками, миссис Хадсон в кружевном переднике, тогда ещё не снимали гендерно разное кино и ты вообще не знаешь, что такое гендер и что мир страньше, чем ты думаешь, но для него можно научиться играть на скрипке и разыскивать преступников, потому что именно так делают те, кто много читает. Подружки рассказывают, что у него уже роман с какой-то кучерявой из другой школы, но я не верю. Потом они включают "Калигулу", некрасивый герой скачет с безумными глазами, видеокассету заедает, там люди валяются друг на друге, я всё это знаю, в детских больницах просвещают всех в подробностях, если вы не знали, это всегда секспросвет для начинающих, но видеть очень противно. На следующий день я смотрю сзади на этот тёмный затылок, думаю про скрипку и конные кэбы, потом про повозки, беспутный Рим, белые колонны, людей, людей, нет, нет. И вся любовь. Потом я встретила его однажды на улице — смешные усы, у плаща слишком длинные рукава, жена, когда-то после трое детей.

Я когда-то садилась за компьютер писать, потому что лилось сплошным потоком, у меня постоянно закрыт рот, я не привыкла много болтать, обычно сижу и слушаю чужое, оно заливает меня полностью, даже тот головной чердак, где хранятся чрезвычайно нужные инструменты, потом я долго еду в трамвае и стою дома под душем, лежу без сна под одеялом, а оно всё вытекает из меня наружу, особенно через уши. Наверное, поэтому мне хотелось столько писать, без пауз, точек и запятых, но на такое святотатство меня не хватало, я всё равно возвращалась по тексту и расставляла большие буквы и не забывала запятые. Тексту от этого лучше не становилось, но мне — да.

Однажды я попала на выступление одного певца, впервые, никогда его не слушала до этого. Клуб был маленький, темный, сцену можно было трогать руками, солист обнимал микрофон, смотрел мне в душу и пел о странном, глаза у него были совершенно чёрные, я сидела и вспоминала, как в Чёрном море находила в воде потрясающе бездонно чёрные камни, гладкие, сверкающие, прятала их в карманы и потихоньку несла домой, а там они вываливались на пол такие сухие, почему-то шершавые и совсем не чёрные, а больше похожие на куриные яйца, на которые кто-то случайно вытряс пепельницу. Потом в зале зажёгся свет, группа собирала инструменты, лампы слепили, певец прятал в ладонях сигарету, и та непроглядная чернота его уплыла за окна, откуда тянуло холодом и сыростью. А мне всё хотелось, чтобы "Настенька, вы ни в чём не виноваты, я вас обожаю", и чтобы дождь, и слёзы, и коленки промокли, какая-то другая жизнь, спасибо монтаж не нужен.

Это всё про каких-то других людей. А я расставляю точки с запятыми, ем суп на обед, да ещё и готовлю его самостоятельно. Пылесос. Календари с неотложными обязательными визитами. Счета. Знаю, кто где президент. Я сажусь за пианино в наушниках, и руки не слушаются, мало тренировки, мало упражнений, пальцы промахиваются и я бью кулаками по клавишам, я так всегда делала, когда училась, тогда это был потрясающий Рахманинов, сейчас нет, но каждый раз, когда резиновости пальцев мне не хватает, я снова и снова бью по клавишам и просто ни о чём не думаю.

++
Прихожу в аптеку, пока жду — шарю рассеянно глазами по полкам. И тут — опа — новое лекарство! В Нидерландах! Кроме парацетамола! «Новый Завет» и «Библия».

++
Ребёнок нашёл мертвого мотылька и взгрустнул. Говорит, надо похоронить. Я нагуглила оригами-гробик и давай крутить бумагу. Прокляла всё, пока делала, честно говоря, потому что там был нечестный вариант оригами - автор пользовался клеем, не сумев закрепить концы бумаги.
В общем, кое-как доделала, дитя упаковало мотылька, вырезало пафосный красный крест, налепило сверху на крышку и пошло к папе с гордым лицом и словами:
- Папа, у меня для тебя подарок!

Попробовала интернет-детокс. Ну, частично, оставив рабочие дела и аудиокнижку на ночь. Наконец-то стали снова слышны голоса в голове. Не знаю даже, что хуже.

++
По дороге в отпуск сделали крюк и заехали к знакомому в Париж. Дело было вечером, оттуда надо было ещё добраться до отеля, поэтому посидели, подхватились, а они, как истинные друзья и французы неаутентичной сборки, вручили на дорогу бутылку вина и камамбер. Чьорт меня подери. Камамбер. За тот час, что мы добирались до отеля, камамбер пропах своим элегантным помойным ароматом всю машину, несмотря на то, что был упакован в герметичный пакет. Утрамбовывание ещё в два зип-пакета и засовывание сыра в багажник помогли примерно ничем. Следующие утренние четыре часа дороги были овеяны благоуханным оздоровительным сырным духом.

Приехав на место, мы запихали сыр в холодильник. За два дня даже немножко похудели, потому что никто не решался первым открыть холодильник и вдохнуть. Вернее, открывали, конечно, но только чтобы спасти молоко. Или йогурт.

Поймите меня правильно, я люблю сыр. Но в случае с отдельными видами французского камамбера - уровень тошнотности запаха не стоит того вкуса. Спасибо, наш парижский друг, я тебя никогда не забуду.

++
В остальном, Франция в своем репертуаре. Вино стоит сильно дешевле, чем в Нидерландах, а по качеству - сильно лучше.

В бассейне — уровня небольшого аквапарка — всем мужчинам предписаны микроплавки. Категорически. Дядек, которые надели совершенно уместные короткие плавательные шорты, но не в облипочку, немедленно выковыривает из воды охрана. Дядьки возвращаются "одинаковы с лица" — они все покупают плавки в местном магазине, где выбор ровно из одной модели одного цвета.

В моём личном списке бесячих слов прибавление. В последнее время я слушала перед сном достаточно аудиокнижек на русском языке современных авторов. Так вот у них постоянно в диалогах встречается слово "хохотнул". Не посмеялся, улыбнулся, пошутил, ухмыльнулся. Нет. Хохотнул. Причём некоторые чтецы ещё и пытаются это голосом изобразить, что у большинства получается как какая-то помесь совы с бегемотом, страдающим запором. Хохотнул. Прямо так и видятся мягкие стены, ремни смирительной рубашки, и вот оно там внутри похохатывает. Я как раз почти каждый день прохожу мимо магазина музыкальных дисков, у них на витрине стоит старая обложка какой-то очень известной рок-группы со страшным человечком в психушке. Подозреваю, что он тоже хохотнул.

Вообще, я бы и по своему устному лексикону с удовольствием бы прошлась поганой метлой, потому что в течение длительного времени не гнушалась использовать разговорную лексику и всякие пограничные термины, которые в приличном обществе вроде как не всегда и скажешь. А в итоге оно всё вросло в меня кореньями так, что не вырвешь. Только однажды обратила внимание, насколько речь замусорена невнятными разговорными оборотами, которые совершенно не смешат и не украшают. А отделаться от них крайне сложно. Правда, от слова иховый я не избавлюсь, даже не просите. Иховый, евойный и еёшный — это прямо моя любовь любовная.

Ещё я уже давно с сочувствием отношусь к тетеньке с Брайтон-бич - мемный баянище, до сих пор становящийся для кого-нибудь очередного открытием, которым надо непременно поделиться с миром. Уж сколько эту несчастную тетеньку в переводческих и литературных группах раскатывали. А я лично чем дальше тем больше её понимаю: когда твое языковое пространство стремительно сокращается, а в остаток разваливающейся памяти ты пытаешься запихать один-два-десять языков, — даже родной и любимый язык начинает буксовать. Становится сложнее подбирать слова, когда говоришь быстро на непопулярную среди тебя тему. Иногда прямо тянет использовать термин из другого языка, который вдруг оказывается гораздо более ёмким. А ещё есть термины - медицинские, например, или узкоспециальные - с которыми ты внезапно знаком на одном языке, но совершенно не в курсе, "как это будет по-рюсски". Просто потому что не было нужды переводить.

И вообще, вокруг пока всё так, что мне остаётся только "хохотнул".

Приехал почтальон — чернокожий неразговорчивый чувак — я недовольным козлом скачу вниз, открываю дверь, а он мне на чистом русском «ПРИВЕТ!». Я так растерялась, что даже калинку-малинку ему не сплясала.

Включаю скайп:
- Дети один и один сложить могут?! Вот две машинки, одна подъехала к другой, и что?!
- Да захотят - сложат, не переживай.
- Вы должны немедленно ехать обратно, у нас нормальные школы, у вас выпускают дегенератов, которые не умеют ни читать, ни писать, вы растите дебилов!
…дети на заднем плане «Are you stupid?!»
(на самом деле они не настолько в английский, но это было в тему)

Прихожу к стоматологу с сильной болью, в ужасе от мысли, что я потеряю зуб. Стоматолог всё простукал, говорит, мол, я не вижу серьезной проблемы, а не было ли у вас стресса? Я отвечаю, что «да в целом, как у всех. Ну свекровь вот приезжает».
Ржали всем кабинетом.

Наш прекрасный робот-пылесос Василий тупее мышей, шныряющих по дому. Они обходят картонку с клеем, а Василий - «дайте две!». А у нас ведь дома всё по классике: если где-то вдруг настала тишина - бери ручной пылесос, тряпку, молоток, пилу и такую-то матерь, и иди что-нибудь восстанавливать, одновременно раздавая по шеям. В общем, я шла спасать Василия откуда-нибудь из-под дивана, а он вовсе сидит под шкафом и боится вылезать. «Бить будете, папаша!».

Вместо короткого вечернего отдыха - носилась летучей мышью по дому, гугля «как оттереть сраный клей» и «будет ли работать пылесос, нажравшийся клея». Google в ответ на запрос так офигел, что не дал ни одной ссылки, а только картинками намекнул на новый пылесос.

++
Я вот уже месяц жду ответа от ремонтной мастерской, потому что моё пианино отказывается играть соль и си-бемоль второй октавы. Немедленно оказалось, что 90 процентов исполняемых мной произведений прямо-таки завязаны на соль и си-бемоль.

Кстати, с детства ненавижу диезы. Особенно мерзко они смотрятся в тональностях, где этих диезов больше трех. Понакалякают тут, а ты играй потом.

( 3 осенних снимка )

Иногда люди спрашивают - почему ты не пишешь в блоге о том-то или этом-то. Мне кажется, что многое происходящее сейчас в мире настолько ужасно, что слова - просто ерунда какая-то, они не лечат, не спасают, не помогают. Сотрясают воздух или пачкают интернет. Себе я чаще говорю так: можешь делать - делай, не можешь - так хотя бы не трынди.

++
Украли телефон. Ну, или подобрали и не вернули, немедленно выключив. Чтоб им пусто было… Очень многое в Европе (да, наверное, и везде уже) завязано на телефон и приложения, включая разного рода государственные услуги и доступ к официальной информации. Очень несвоевременные расходы. И экономное глупое я-животное сэкономило на сохранении информации в облаке.

( 4 фотографии и Youtube-видео )